Что такое театр в мироощущении евреев? На мой взгляд, театр, как зрелище, как украшение, как поучение жизни вписан в генетику народа Книги. Взять, к примеру, Пурим-шпили. Не буду перечислять выдающихся деятелей театрального искусства еврейского происхождения всех времен народов – несть им числа. А вот об исконно еврейском театральном искусстве сказано не так уж много, а уж об еврейском театре в Молдове — и того меньше. Лет десять назад в Москве под эгидой Российской государственной библиотеки искусств вышла книга «Национальный театр в контексте многонациональной культуры», в которую вошли материалы Шестых Международных Михоэлсовских чтений (2009). Представленные в издании доклады и сообщения традиционно охватывали проблематику национального театра в поликультурном пространстве. Особенность Михоэлсовских чтений — информационные, библиотечные и архивные аспекты исследований. Обязательными для Чтений стали материалы о жизни и творчестве великого актера и режиссера Соломона Михоэлса и истории еврейского театра. В сборнике в статье Ольги Тиховской (ИЖ.№4, 2010), которая была опубликована и в газете «Истоки жизни», была представлена и часть истории еврейского драматического искусства в Молдове. Предлагаем статью вниманию пользователей портала.

Мирослава Метляева.

КИШИНЕВСКИЙ ЕВРЕЙСКИЙ НАРОДНЫЙ ТЕАТР В КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ ПОЛИЭТНИЧНОГО ГОРОДА  (1966-1971)

В мае 2002 г. на сцене Национального театра им. Михая Эминеску в столице Молдовы был показан спектакль «Блуждающие звезды», посвященный памяти Кишиневского еврейского народного театра и его художественного руководителя, режиссера Рувима Левина, трагически погибшего в 1972 году.

В оригинальной сценической композиции символически пересекались события еврейской истории XX века. Действие было построено на «странных сближениях» судеб драматических персонажей и реальных личностей. В метафорическом пространстве за королем Лиром и его Шутом пристально наблюдали сотрудники Министерства государственной безопасности. И здесь же, под скрежет автомобильных тормозов, Соломон Михоэлс и его ученик, бывший студент Московского государственного еврейского театрального училища Рувим Левин, вновь погибали — каждый в свой черед.

В несценической действительности, после убийства Михоэлса в 1948 г., его ученикам предстояло пережить еще немало событий, гибельных для еврейской культуры.

До закрытия училища в феврале 1949 г. Рувим Левин в числе других третьекурсников успешно сдал экзамены зимней сессии. Однако отличные результаты, казалось, уже не имели никакого значения: этим актерам без диплома предстояло жить в культурном пространстве, где один за другим закрывались еврейские театры.

Но культура существует по своим законам: ее тотальное уничтожение не под силу исторически краткосрочным акциям, пусть и в масштабах антисемитских сталинских кампаний.

Семнадцать лет спустя после ликвидации Московского ГОСЕТа Рувим Левин — единственный из всех своих сокурсников — станет режиссером еврейского музыкально-драматического театра, который в течение пяти лет будет существовать в исторически полиэтничном пространстве, где традиции идишской культуры — «идишкайт» -складывались в течение почти двух столетий.

Произойдет это в Кишиневе, столице советской Молдавии, где сойдутся пути многих активных деятелей еврейской культуры и где — в хронологически узких рамках уже на излете подмерзающей хрущевской оттепели — будет предпринята попытка возрождения бессарабского еврейства.

Именно в середине 1960-х гг. отмечается ряд социокультурных явлений, которые можно определить как «компенсационные»: это шаги к возрождению некоторых элементов общинной жизни, стремление профессиональных деятелей культуры, не отказываясь от еврейской идентичности, вписаться в советский культурный контекст.

Ключевым объектом на карте еврейского Кишинева стал студийный театральный коллектив, сыгравший важную роль в сохранении преемственности национальных традиций.

Возрождение еврейской общины Кишинева в послевоенный период (пусть и с утратой ряда элементов общинной структуры) оказалось объективно невозможным. На длительный срок растянулся процесс возвращения евреев-беженцев, евреев-кишиневцев из эвакуации, а после 1953 г. — из мест заключения. Сталинские репрессии, начавшиеся сразу же после установления Советской власти в довоенном 1940 г., затронули и еврейское население Кишинева.

В группе арестованных в феврале 1949 г. бессарабских еврейских писателей были Янкель Якир и Мотл Сакциер, активно работавшие в литературе и еврейском театре еще в довоенном Бухаресте. В 1940 г., вернувшись в Кишинев, оба писателя участвовали в создании Государственного еврейского театра Молдавской ССР, а после освобождения из сталинских лагерей стремились вернуться к профессиональной деятельности.

1960-е гг. — время динамичного развития Кишинева как столицы исторически молодой советской республики. По данным переписи 1959 г., в столице Молдавии проживали 42,9 тыс. евреев, что составляло одну пятую всего населения города. Таким образом, еврейское население имело определенный потенциал для культурного саморазвития.

Часть восстановленных и национализированных после войны построек ранее принадлежала еврейской общине или кишиневцам-евреям. Многие здания были знаковыми для города именно своей памятью о еврейской истории и культуре. Синагоги и молельные дома, благотворительные еврейские организации и учебные заведения, которыми славилась довоенная кишиневская община, не вписывались в социалистическую реальность. Однако еврейское культурное присутствие, прямое и опосредованное, не прекращалось и в 1960-е гг.

Появились новые высшие учебные заведения, развивалась академическая наука, создавались новые профессиональные театральные, музыкальные, филармонические коллективы, выросло число новых периодических изданий. Активно развивалась художественная самодеятельность, любительские коллективы становились объектом внимания прессы и телевидения наряду с профессиональными театрами.

Такой социокультурный контекст оказался благоприятным для возрождения еврейского театра в городе, где в период между двумя мировыми войнами ставились спектакли на идиш, где постоянно гастролировали еврейские труппы и где после установления Советской власти в 1940 г. был организован государственный еврейский театр.

Говоря современным языком, «автором идеи и руководителем проекта» стал Давид Шварцман, гравер-инструментальщик Кишиневской фабрики игрушек, обладавший незаурядными лидерскими качествами. В создании нового творческого коллектива приняли участие драматург Мотл Сакциер, режиссер Рувим Левин и актриса Ханна Левина (бывшие студенты Московского государственного еврейского театрального училища), бывшие актеры Молдавского ГОСЕТа, еврейские писатели, профессиональные музыканты, балетмейстеры, художники, студенты и любители театра.

Официальной поддержки Давид Шварцман и его соратник-однофамилец Арон Шварцман добились в результате обращения в Министерство культуры МССР, Молдавский Совет профсоюзов, Отдел пропаганды Центрального Комитета Коммунистической партии Молдавии, в редакции газет «Советская Молдавия» и «Труд».

С середины 1965-го и вплоть до апреля 1966 г., когда было получено официальное разрешение создать самодеятельный еврейский театральный коллектив при Городском Доме молодежи, инициатива привлекала все большее число энтузиастов, включавшихся в репетиции и занятия идишем.

Театр открылся 8 ноября 1966 г. спектаклем «Новая Касриловка» по мотивам рассказов Шолом-Алейхема. Отклики на эту премьеру в русских и молдавских газетах интересны тем, что отражают не только ценностные ориентации рецензентов, но также информационную политику партийной прессы в середине 1960-х гг. По сравнению с премьерами других самодеятельных коллективов «Новая Касриловка» получила значительно большее количество газетных строк, причем две публикации сопровождались фотографиями.

Инсценировка цикла рассказов Шолом-Алейхема, написанных в 1901-1904 гг., была сделана драматургом Мотлом Сакциером в расчете на участие драматической, музыкальной и хореографической групп молодой студии. Сюжетную канву спектакля составили сцены «Касриловский вокзал», «Конкурентка», «Гостиница», «Экспроприаторы», «Ресторация» и «Касриловский театр». Жанр постановки был определен как музыкальная комедия, что сделало оправданным участие оркестра, танцевальной группы и хора. Используя прием «театр в театре», драматург и режиссер включили в спектакль сцену базара из классической оперетты «Колдунья» Авраама Гольдфадена. Написанные для инсценировки тексты пролога, эпилога и музыкальных куплетов дополняли оригинальные тексты Шолом-Алейхема.

Классические и современные мотивы переплетались в музыкальном оформлении (дирижер Михаил Муллер, студент IV курса Кишиневского института искусств) и в сценографии (художник-постановщик Яков Аш). Профессиональный художник, сын еврейских актеров, Яков Аш, в дальнейшем участвовавший во всех постановках Рувима Левина, выстроил сценическое пространство комедии на сочетании символических и функционально-иллюстративных элементов. Занавес с графическим портретом Шолом-Алейхема сменялся символическим образом открытой книги в глубине сцены, откуда по ходу действия появлялись персонажи. Задник представлял собой панораму еврейского местечка: условно-романтический ландшафт, в который органично вписывались мизансцены с участием хористов в черно-белых костюмах, танцевальные номера и массовые сцены (балетмейстер М. Клейдман).

«Новая Касриловка», заявленная в афише как «музыкальная комедия в двух отделениях, восьми картинах с прологом и эпилогом», стала популярной не только среди зрителей, говоривших на языке идиш. Увлекательное зрелище собирало полные залы, где звучала еврейская, русская и молдавская речь. Воспоминания зрителей, принадлежащих к разным этническим группам, подтверждают идею проницаемости культурных и языковых барьеров в рамках театрального зрелища.

В работе с актерским составом постановщик спектакля Рувим Левин выступал как режиссер, педагог и партнер по сцене (он сыграл роль своеобразного проводника в мире Касриловки). В создании спектакля участвовали актеры довоенного Молдавского ГОСЕТа (прекратившего существование после эвакуации театра в Узбекистан), такие театральные профессионалы, как Женя Златая, Аврум Беркович, Сойка Гоханская. Однако большую часть исполнителей составляли молодые студийцы, для которых «Новая Касриловка» стала первым выходом на сцену.

Репетиции спектакля сочетались с обучением актерскому мастерству и занятиями языком идиш. В этой студийной работе Рувим и Ханна Левины смогли задействовать профессиональные навыки, приобретенные в Московском государственном еврейском театральном училище.

Рецензенты и зрители отмечали талантливую игру молодых актеров Иосифа Беленкина (Гость в Касриловке) и Анны Гинзбург (Рохл). Замечательно исполняли свои роли девятнадцатилетний студент Борис Сандлер (Лгун) и школьница Ева Черная (Мирелэ), в дальнейшем связавшие свою жизнь с профессиональной деятельностью в еврейской культуре.

В течение пяти лет Кишиневский еврейский музыкально-драматический коллектив, получивший в 1968 г. статус народного театра, объединял около 100 участников. На формировании репертуара отразились эстетические принципы Рувима Левина, воспитанника Московского ГОСЕТа, и культурные традиции довоенной кишиневской еврейской общины. После «Новой Касриловки» театр выпустил спектакли по пьесам «Зямка Копач» М. Мееровича (1967) и «Гершеле из Острополя» М. Гершензона (1969).

С одной из постановок по пьесе «Зямка Копач» кишиневская публика уже была знакома: в довоенном Молдавском ГОСЕТе роль Зямки играла легендарная актриса Сиди Таль. Что же до «Гершеле из Острополя», то преемственность михоэлсовских традиций здесь была явной. Для Рувима и Ханны Левиных спектакль был особым в их профессиональной судьбе — именно этот спектакль был сыгран на сцене Московского ГОСЕТа в последний вечер перед закрытием.

В «Гершеле из Острополя» проявился незаурядный актерский талант Рувима Левина, сыгравшего в спектакле главного героя. Лирическая комедия о бедняке Гершеле, как и «Новая Касриловка», стала важным этапом для молодого театра. В постановке участвовали хор, балет и оркестр. Вместе с режиссером Рувимом Левиным соавторами спектакля стали молодой композитор Б. Дубоссарский, балетмейстеры А. Галустьян и Р. Рохман, художник Я. Аш. В этом спектакле проявились и блистательный талант Анны Гинзбург (Двося), и лирическое дарование Евы Черной (Ципкэлэ).

Дальнейшие творческие искания Рувима Левина и студийной молодежи воплотились в постановке «Свет и тень» (1968), созданной на основе музыки еврейских авторов и поэтических произведений на идиш.

Важным этапом в деятельности театра была постановка по пьесе Давида Бергельсона «Я буду жить!» (1970). В героической драме, посвященной победе советского народа над фашизмом, прозвучала тема сохранения еврейской идентичности и верности традициям. По замыслу режиссера, в сцене расстрела фашистами слепого старика-еврея, помогавшего партизанам, должна была исполняться специально написанная для этой постановки песня, начинавшаяся традиционным молитвенным восклицанием: «Шма Исроэл!»

Кишиневский еврейский театр был популярен не только в Кишиневе, но и в других городах Молдавии, где не раз бывал с гастролями. Спектакли проходили с аншлагом в крупнейших залах молдавской столицы. Успешными были гастроли в Вильнюсе со спектаклями «Новая Касриловка» и «Свет и тень» в ноябре 1968 г.

Театр привлекал внимание деятелей еврейской культуры из других городов СССР. К творческому содружеству с театром стремились драматурги, писатели, композиторы. Среди них — Иосиф Керлер, Зиновий Компанеец, Ирме Друкер, а также литераторы, объединявшиеся вокруг журнала «Советиш Геймланд» во главе с Ароном Вергелисом.

Особым гостем театра был Моисей Беленький, профессор Высшего театрального училища им. Б.В. Щукина, бывший директор Московского еврейского театрального училища. Рувима и Ханну Левиных он знал со времен их студенчества. Моисей Беленький стал наставником и для молодежи кишиневского театра. Его беседы о Соломоне Михоэлсе и Московском ГОСЕТе органично вписывались в неформальную образовательную программу, которую осуществляли в театре Рувим и Ханна Левины. Так, спустя годы после разгрома ГОСЕТа, получили продолжение традиции еврейской театральной педагогики Соломона Михоэлса.

Однако новые политические реалии конца 1960-х и начала 1970-х гг., официальное противостояние сионизму и усиление антисемитизма, изменения в структуре еврейского населения, связанные с алией, — все это сказалось и на судьбе еврейского коллектива. В декабре 1971 г. художественный совет театра во главе с Рувимом Левиным принял решение о прекращении деятельности труппы.

За время своего существования Кишиневский еврейский народный театр выполнял задачи, актуальные как для местной общины, так и для еврейского сообщества в Советском Союзе: развитие еврейской культуры и искусства, еврейского образования и воспитания, сохранение национальной идентичности.

В культурной истории Кишинева 1960-х гг. творческий коллектив под руководством Рувима Левина сыграл особую роль, обеспечив преемственность традиций и диалог поколений. Среди тех, кто был связан с этим театром, немало известных деятелей культуры и искусства. Назовем лишь некоторых. Борис Сандлер — писатель, редактор крупнейшей американской еврейской газеты «Форвертс». Борис Дубоссарский — композитор, профессор Молдавской государственной консерватории, признанный «ваятель скрипачей». Ефим Черный — легендарный клезмерский музыкант, руководитель Театра еврейской песни. Анна Гинзбург — популярная исполнительница еврейских песен в США. Создатель Молодежного драматического театра «С улицы Роз» и театрального лицея в Кишиневе, режиссер Юрий Хармелин, поставивший спектакль-памятник «Блуждающие звезды» с посвящением театру своей юности и театральным Учителям, успевшим сделать столь многое и для многих.

№4(40), 2010