кишинёв прикрепленные посты
Светлана Тома
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Еврейские мастера культуры, науки, политики о Кишинёве. Источники: фонды еврейской библиотеки им. И. Мангера, интернет.
*********************************************************************************************************************************************
Светлана Т О М А
р. 1947
Актриса театра и кино.
ПО ВОЛНЕ МОЕЙ ПАМЯТИ
МОЙ КИШИНЕВ
Я давно уже живу в Москве, но есть город на нашей маленькой голубой планете, название которому КИШИНЕВ. Город моего рождения, моя радость, моя нежность, моя любовь, потому что Кишинев — это мое детство, отрочество и юность. Счастливое время мечтаний и надежд, время первой любви…
Я пришла в этот мир весной, 24 мая. Календарно — весна, но конец мая в Кишиневе — это уже полноправное лето. На рынке корзины, полные крупной черешни: розовой, черной, желтой, белой… Ароматной вишни… Ее можно сорвать и у себя во дворе, прямо с дерева, и красоваться с вишневыми сережками на ушах, гордо поглядывая на прохожих и чувствуя себя невероятной красавицей. Мне 8 лет. И радость бытия зашкаливает… Из больших картонных коробок несется гомон маленьких пушистых цыплят, утят, индюшат, которых продают на «десятки». Какое же это счастье — брать на руки пушистые комочки и, замирая от нежности и восторга, гладить и гладить их…
В конце мая мой Кишинев всегда был пронизан густым, сладким запахом цветущих вековых лип, разбросанных по всему городу. Быть может, запахом этих деревьев наслаждался и А.С. Пушкин во время своей ссылки в Кишинев…
В мае город утопает в цветах… Они повсюду — на городских клумбах, в палисадниках… Распускается моя любимая сирень, тюльпаны, нарциссы, а во дворе нашего дома — ландыши.
В центре города — в парке Пушкина — после зимы просыпается белоснежный фонтан. Рядом с ним два мраморных льва, спины которых натерты до блеска не одним поколением детей. И я тоже была поклонницей этих маленьких стражей. А в старой части города, в частном секторе, буйно цветут яблони, сливы, груши… Незабываемая красота…
Лето
Дрожащий от зноя воздух, мягкий асфальт, где остаются следы от моих каблучков… А вот и наш двор — улица Фрунзе, дом 127. Типичный двор южного города, где семь семей живут одной большой семьей, почти коммуналка, только дворовая. Наши соседи — молдаване, украинцы, евреи, поляки, русские. И все дружат, всё про всех знают… переживают… делятся кулинарными секретами, угощая друг друга. Это они, мои соседи, научили меня готовить украинский борщ с пампушками и русские пельмени, форшмак и фаршированную рыбу, молдавскую мамалыгу и польский бигус… Во дворе у наших окон маленький палисадник, где щедро благоухают и все лето цветут вьющиеся розы (из их лепестков варили вкуснющее варенье). Тут же стоят деревянный стол и две лавки. Дикий виноград скрывает от всех этот чудный уголок, где в выходные за столом собирались родственники и друзья родителей и тетушек (у мамы было пять сестер), пили чай с домашним печеньем, и разговоры, разговоры… Кто что прочитал… что слушал в филармонии… что смотрел в театре… кто приехал на гастроли… Все были образованны, интеллигентны, всегда хорошо одеты и причесаны, укладка делалась только в парикмахерской, от них всегда приятно пахло тонким, ароматным парфюмом. (Я помню любимые мамины духи и одеколон марки «Красная Москва», флакон из матового стекла в форме Московского Кремля в красной коробочке с кисточкой.)
Надо сказать, что в Кишиневе культурная жизнь и в 50-х, и в 60-х, и в 70-х годах была очень насыщенной, приезжали столичные театры, всевозможные выставки, концерты с советскими и заграничными звездами… По выходным мы ходили в парк Пушкина, где по вечерам бесплатно играл симфонический оркестр, многие приходили с детьми, но никто друг другу не мешал.
Потом, в 70-х, эту летнюю эстраду разобрали и концерты прекратились. А жаль…
Летними вечерами молодежь (и не только) выходила «прошвырнуться по Бродвею», т. е. по центральной улице Ленина. Все наряжались и фланировали туда-сюда…
Помню, в 60-х появились модные узкие брючки-дудочки (мне такие привезли мои тетушки из Бухареста). Мы компанией (нам тогда было по 14-15 лет) тоже выходили «в свет». Ретивые дружинники вылавливали из толпы модников, или, как их называли, «стиляг», и ножницами разрезали штанины до бедра. Вот таким оригинальным способом боролись с «тлетворным влиянием Запада».
Надо сказать, что достать модную одежду было непросто. Что-то шили у портних, а молодежь старалась привезти модные «шмотки» из Одессы (там была известная портовая «барахолка») или, переплачивая, покупали у местных фарцовщиков.
Но мы были молоды, все воспринималось легко и весело.
Осень
Все, что так буйно, щедро и красиво цвело весной, осенью превращалось в благословенные плоды. Ветки, усыпанные ароматными яблоками, грушами, сливами и персиками, под тяжестью урожая гнулись до земли, приглашая попробовать все это великолепие.
В доме всюду разложена айва… Ни с чем не сравнимый терпкий запах айвы разлит в воздухе… А на Центральном рынке есть все что душе угодно. Разноцветный, обильный, шумный, щедрый… Как солдатики стоят бочонки с молодым вином, которое называется Муст. Гости Кишинева, которые приезжали на «фрукты-овощи», не зная, как коварен этот напиток (а пился он очень легко), выпив 2-3 стакана, не могли сдвинуться с места…
Иду после занятий из Института искусств (там располагался наш актерский факультет), иду страшно голодная и покупаю прямо на улице за 20 копеек (стипендия была 27 рублей) янтарную гроздь винограда весом почти с килограмм и, не доходя до дома, все съедаю. Это сегодня мой обед. А после «обеда», по дороге домой, можно заглянуть в небольшой книжный магазин (на углу улицы Ленина и Гоголя), который назывался «Когиз» (а еще был «Учпедгиз»), и купить (обычно это происходило в день стипендии) книжные новинки. Надо сказать, что в Кишиневе было уникальное книжное издательство «Картя Молдовеняскэ», которое выпускало классику — русскую и зарубежную, а также современную советскую и переводную литературу…
Вся моя библиотека большей частью собрана практически в те годы.
Лучшим подарком, как нас учили в те времена, всегда была КНИГА. Так что, уезжая на съемки в Москву или в Ленинград (я много снималась, будучи студенткой), всегда везла подарки и заказы — книги и, конечно же, сухое красное вино Негру де Пуркарь и конфеты Слива (или вишня) в шоколаде известной кишиневской кондитерской фабрики Букурия, что в переводе означает Радость.
Зима
Весь вечер и всю ночь шел снег крупными хлопьями. Перед маленьким симпатичным особнячком в центре Кишинева огромные сугробы. Это Дом кино! Волшебное место! Попасть сюда на закрытый показ могут только «избранные», т. е. члены Союза кинематографистов. Московские киноведы 1-2 раза в месяц привозили фильмы, которые обычный зритель в кинотеатрах посмотреть не мог. Впервые меня привел в Дом кино Эмиль Владимирович, и именно здесь я начала открывать для себя мир Федерико Феллини, Ингмара Бергмана, Бернардо Бертолуччи и многих других великих кинематографистов. Когда Э.В. в Кишиневе не было, директор Дома кино «не пущал» меня на просмотры. Помню, как сиротливо стояла у входной двери и сверлила его взглядом, а он смотрел мимо… Было обидно до слез, так как он прекрасно знал меня. Но как только в 1966 году меня приняли в Союз кинематографистов и я получила заветную маленькую красную книжечку за подписью Л. А. Кулиджанова (председатель С/К тех лет), я стала полноправным участником всех просмотров…
Я давно уже живу в Москве… Но Кишинев моего детства и моей юности навсегда в моем сердце. Он часто снится мне… В нем живы все мои родные… И я всегда с любовью и нежностью буду вспоминать этот город… Кишинев, который всегда со мной…
Тома С. А. По волне моей памяти // Мой Кишинёв / сост. Н. Катаева. – Москва: Галерия; [Кишинэу]: Б.и., 2015. – С. 217 – 231.
Related Posts
Михаил Танич
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Еврейские мастера культуры, науки, политики о Кишинёве. Источники: фонды еврейской библиотеки им. И. Мангера, интернет.
*********************************************************************************************************************************************
Михаил Т А Н И Ч
(наст. фам. Танхилевич)
1923 — 2008
Поэт-песенник
ПРОЩАЙ, МЕСТЕЧКО КИШИНЁВ
Муз. Миша Мармар
Тает предутренний мрак и спозаранку
Ходиков бег по кривой неудержим
Бросим им этот тик-так на раздербанку
Эти смешные часы на русский ланжин.
Эти часы и вправду смешные,
Эти часы – русский ланжин
Прощай, местечко Кишинёв!
Столица дней моих и снов
А за спиной аккордеон
Играет старенький шансон
Играет что-то мне вдогон.
Город Нью-Йорк как в кино часто мне снится
И уезжать из него я не готов.
Город Нью-Йорк – он давно не заграница,
Но я честно скажу – не Кишинёв.
Эти часы и вправду смешные,
Эти часы – русский ланжин
Прощай, местечко Кишинёв!
Столица дней моих и снов
А за спиной аккордеон
Играет старенький шансон
Играет что-то мне вдогон.
Related Posts
Зиновий Столяр
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Еврейские мастера культуры, науки, политики о Кишинёве. Источники: фонды еврейской библиотеки им. И. Мангера, интернет.
*********************************************************************************************************************************************
З И Н О В И Й С Т О Л Я Р
(наст. имя Залман)
1924 – 2014
Музыковед, музыкальный критик и публицист.
Заслуженный деятель искусств Молдавской ССР
МОИ БОЮКАНЫ
В зимнюю стужу и в летний зной
Я по земле прошагал немало,
Но ни разу так не бывало,
Чтоб забыл Кишинёв родной.
И лишь встречи время настало —
Птицей быстрой мчусь к тебе,
город мой.
Есть в Кишинёве район такой,
Имя красивое: Боюканы.
Боюканы — клёны, каштаны,
Небо ясное над тобой.
Боюканы — высятся краны,
Хорошеешь с каждым днём,
город мой.
Зелень, прохлада озёр, покой,
Радость на лицах, у всех сияет.
Щедрым сердцем город встречает
Всех друзей из семьи большой.
Белый аист песню слагает
О тебе, твоей судьбе
город мой.
Related Posts
Игорь Солонков
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Еврейские мастера культуры, науки, политики о Кишинёве. Источники: фонды еврейской библиотеки им. И. Мангера, интернет.
*********************************************************************************************************************************************
ИГОРЬ СОЛОНКОВ
БЛЮЗ О ЛЮБИМОМ ГОРОДЕ
I
Пушкин тихо по-зрительски
В парк с колонны глядит
Бессарабский и питерский
Прорицатель пиит.
Вот, кому дела нет,
Что внутри, что во вне,
И тут ведь дело даже не в Пушкине, нет
Дело скорей во мне.
II
Львы во сне пострадали,
Львам не встать в полный рост,
Не гром баталий, а детский сандалий стер
Хребты им и мраморный нос.
Не разбудит их гром
Африканских корней,
И тут ведь дело даже не в мраморе львов,
Дело опять во мне.
III
Не понять нашу нацию,
Верным курсом идя
Ведь вот попали в эмиграцию
Из дома не выходя.
Где-ж ты Родина-мать
Груды мертвых камней
И тут ведь дело даже не в Родине, нет
Дело опять во мне.
IV
Мы жиды, мы татары
Взвейся крест над толпой
Лишь бы Штефан чел Маре меч
Не вытаскивал свой
Хорошо в США, хорошо где нас нет
И тут ведь дело даже не в Штефане, а
Дело опять во мне
Черно-белым кино город вижу во сне
И тут ведь дело даже не в городе, но
В городе и во мне.
Солонков, Игорь. Блюз о любимом городе // Под пряным солнцем Кишинёва. – Кишинэу: Б.и., 2017. – С. 213
Related Posts
Александр Соломонов
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Александр СОЛОМОНОВ
Альпинист, кандидат физико-математических наук, бард,
сочинитель музыки, исполнитель авторских песен.
ШИЗИНО
Много странностей и совпадений
Ожидает на каждом шагу.
Я, конечно, ребята, не гений,
Но сложить пару строчек могу.
Я ж не нашей романской породы
И почти что совсем не еврей.
Мне моральные чужды уроды,
А причёска, увы, из бровей.
Я же не «же си па» по-французски,
Кроме там «же не ма па сис жур».
Я пишу и читаю по-русски,
Два стакана и дым в абажур.
Но однажды, когда за границу
Я собрался на мир посмотреть,
Опозорил родную столицу
Не на четверть, а сразу на треть.
А я как завороженный
Гляжу на мир в окно,
А мне червяк таможенный:
«Так Вы из Шизино»
«Да нет из Кишинёва я»
И паспорт в рожу, но…
«Что за столица новая?
Где ваше Шизино?»
Тут я призадумался всё же
И земля поплыла из-под ног.
Неужели заметно по роже?
Я ж всё время старался, как мог.
Я же сущность убогую прятал
За улыбку кашне и пиджак,
Но надежду оттяпал, ребята,
Этот гнусный таможенник Жак.
И напала до горького вздоха
На меня вековая печаль.
Это как же просёк он, пройдоха?
Любознательный ты наш, Рошаль.
Что на мне, как на всех наших лицах
Неизменно и вечно клеймо,
Да такое, что в пору напиться
Мы ж из бывшей страны Шизино.
Не вымолвить ни слова,
Весёлое кино.
Выходит так, что снова Мы все из Шизино.
И не причём столица
Обидно, что давно
Мелькают наши лица,
И все из Шизино.
Соломонов, Александр. Шизино // Под пряным солнцем Кишинёва. – Кишинэу: Б.и., 2017. – С. 211.