международный день памяти жертв Холокоста прикрепленные посты
Холокост в сердцах и памяти
27.01.2022 Блог
Мы вместе движемся вперед.
В мечту, в удобный быт.
А я хочу вернуть народ,
Который был убит.
Мне воздух в нос, мне пищу в рот.
И мой карман набит.
А я одно: вернуть народ,
Который был убит.
Для всех часов – переворот,
Вселенную – в кульбит,
Взорвать все, чтоб вернуть народ,
Который был убит.
Вдруг – всюду музыки полет,
И звонкий смех среди острот
Фарфорово звенит,
Когда вернется мой народ,
Который был убит!..
Переходили море вброд,
Освоили иврит,
Подумаешь – поднять народ,
Который был убит!..
Но прах, но тишь, но небосвод.
Но только боль болит.
И я. Хочу. Вернуть. Народ.
Который. Был…
Стас СМЕЛЯНСКИЙ
Related Posts
Холокост в сердцах и памяти
26.01.2022 Блог
РАССКАЗАВШИЕ ПРАВДУ
10 апреля 1944 года два молодых человека начали странствие, которое спасло множество жизней. А могло бы спасти еще больше. Два словацких еврея, Вальтер Розенберг (он будет позже известен, как Рудольф Врба) и Альфред Вецлер, бежали из Освенцима и рассказали о том, что там происходит.
Врба не подчинился распоряжениям фашистов еще в 17 лет – в 1942 году начались депортации словацких евреев, и он попытался добраться до Лондона, доехал на такси до границы, перебрался в Венгрию, потом решил вернуться в Словакию – и был арестован. Он пытался бежать из транзитного лагеря, а в Майданеке, куда его отправили, записался на «полевые работы», надеясь сбежать и не подозревая, что это означало отправку в Освенцим.
Но Врба и Вецлер не смогли бы ничего сделать одни.
Они были связаны с существовавшим в Освенциме подпольем, душой которого был польский капитан Витольд Пилецкий, который по заданию Армии Крайовой сам попался немцам, чтобы оказаться в лагере, собрать информацию и подготовить восстание. (В лагере Пилецкий выжил, а после войны его расстреляли коммунисты). Подпольщики помогали заключенным, собирали информацию, пытались организовывать побеги.
Врба и Вецлер не смогли бы сбежать, если бы несколько польских заключенных не помогли им спрятаться в крошечном сарайчике между внутренним и внешним периметрами лагеря, а советский военнопленный Дмитрий Волков не посоветовал вымочить табак в керосине и разбросать по земле, чтобы сбить собак со следа.
Три дня беглецы неподвижно лежали в сарае, затем им подали знак – и они отправились в путь.
И здесь им помогали люди, рисковавшие жизнью, но пускавшие их переночевать или оставлявшие для них хлеб. Без этой помощи они бы не добрались до Словакии.
Здесь беглецов укрывали члены Юденрата – еврейского органа «самоуправления», созданного немцами. В Словакии, Врба и Вецлер написали доклад о том, что происходит в Освенциме. Члены подполья подготовили большую информацию – о структуре лагеря, о селекции после прибытия очередного поезда, о газовых камерах, о крематории. Они е начертили план лагеря и принесли этикетку от баллона с газом «Циклон», которым убивали людей.
Доклад переправили в Швейцарию и опубликовали. Но распространение доклада шло не так быстро, как хотелось. Врба и Вецлер еще в Освенциме из подслушанных разговоров поняли, что готовится массовая депортация венгерских евреев. Именно поэтому они настаивали, чтобы доклад как можно скорее распространили в Венгрии.
Люди всегда надеются на лучшее, и когда евреям сообщали, что их «переселяют», они послушно собирали вещи и отправлялись «на новое место». Фашисты придавали большое значение тому, чтобы депортации проходили спокойно, и в этом им помогали члены Юденратов. До конца своих дней Врба не мог простить руководителя еврейских общин в Венгрии Рудольфа Кастнера, который много сделал, чтобы «не сеять панику» среди евреев. Кастнер вел переговоры с немцами и добился того, что более 1600 евреев выехали на поезде в нейтральную Швейцарию. Но какова была цена? Одни считают Кастнера спасителем. Другие говорят, что ради спасения немногих он осознанно дезинформировал тысячи других, убеждая их сохранять спокойствие… и послушно идти в поезда, направлявшиеся в Освенцим.
Но все-таки доклад был опубликован. И нашлись люди, которые не хотели играть в игры с фашистами и распространяли доклад. В результате Испания, Швеция, Португалия, Швейцария, Ватикан начали давить на венгерское правительство – и начавшиеся депортации были остановлены. Те, кто читали доклад, пытались спастись. Считается, что остановка депортаций из Венгрии спасла около 120 тысяч жизней.
Можно долго писать о спорах вокруг доклада и роли Юденратов, и поезда Кастнера. Для меня главный вывод один: в экстремальной ситуации лучше всего не принимать покорно то, что на тебя обрушивается, а пытаться спастись и спасти других. И чем больше людей имеют доступ к информации, тем лучше. Призывы «не сеять панику» не соответствуют действительности. Самая страшная правда всегда лучше лжи и умолчания.
Related Posts
Холокост в сердцах и памяти
25.01.2022 Блог
«Забыть о событиях Холокоста — значит убить еще раз».
– Эли ВИЗЕЛЬ, правозащитник и человек, переживший Холокост
ИСТОРИЯ БУБЫ ВАЙС САЙОВИЦ
Художница Буба Вайс Сайовиц — одна из последних оставшихся в живых свидетелей Катастрофы в Освенциме. Свои воспоминания, в том числе о встрече с Йозефом Менгеле, она воссоздала на картинах. Сейчас Бубе 95 лет, она живёт в Мексике со своим 99-летним мужем, бывшим узником Маутхаузена. Рассказываем её историю.
Марьям (Буба) Вайс Сайовиц и её сестра Ику, пережившие концлагерь, вышли на свободу в 1945 году. Через год они решили перебраться в Мексику. В 1946 году сёстры прибыли в мексиканский порт Веракрус, где на пристани их встречала старшая сестра Белла, которая жила там с мужем с 1930-х годов. Белла настаивала, чтобы сёстры не рассказывали, что случилось с ними во время войны: жить надо будущим, а не воспоминаниями о прошлом, считала она.
В эмиграции Буба начала новую жизнь. Она вышла замуж за Луиса Стиллмана, эмигранта, который тоже во время войны был в заключении. У них родились две дочери, четверо внуков и пять правнуков. Со временем супруги открыли салон красоты и по сей день играют заметную роль в еврейской общине Мехико, столицы государства. Но всё это время Буба носит на себе нестираемое клеймо из прошлой жизни, которое вытатуировано у неё на тыльной стороне левой руки: А-11147. Спустя много лет после тех событий, в возрасте 60 лет, она решила заняться живописью, чтобы восстановить прошлое из своей памяти. «Вначале мама не могла нарисовать даже круг, — вспоминает её дочь Моника, — но что бы Буба ни делала в жизни, она всегда идёт до конца и добивается успеха».
Буба и Ику родились в Коложваре, местечке на северо-западе Румынии и неофициальной столице Трансильвании. 31 мая 1944 года всё еврейское население города погрузили в товарные вагоны и отправили в концлагерь. Через пять дней состав прибыл в Освенцим, и это был последний раз, когда Буба видела своих родителей живыми. В лагере она получила работу на заводе и дополнительный паёк, который делила со своими соседями по койке. Однажды вечером её позвала к себе надзирательница барака. Увидев Бубу, она сорвала с неё одежду и толкнула к мужчине, который уже ждал рядом. «Я собрала все силы, которые у меня только были, — рассказывает Буба, — и побежала». Сейчас даже сложно представить, что значило в то время в Освенциме оказаться обнажённой еврейской девушкой перед лицом насильника. Чтобы показать весь ужас той сцены, Буба решила нарисовать её. «Излишне говорить, что тогда я потеряла и работу, и паёк», — сухо добавляет она.
Среди немецких офицеров, которые запомнились Бубе в лагере, был Йозеф Менгеле. «Изображая оперного солиста, он напевал арию из «Голубого Дуная», — вспоминает она, — заставляя заключённых, расставленных в несколько рядов, ему по очереди подпевать». Те, кто делал это недостаточно хорошо, отправлялись в газовые камеры. В последний момент Ика, сестра Бубы, перешла из своего ряда и встала рядом с ней, что спасло обеим девушкам жизнь.
В жизни Бубы была ещё одна встреча с «ангелом смерти», как называли Йозефа Менгеле заключённые. «Как-то мы пришли в помещение, где работал доктор Менгеле. Нас положили и усыпили. Мне сложно сказать, что он тогда задумал сделать», — продолжает свой рассказ Буба. Чтобы изобразить ту сцену, художница выбрала холодные тона. Особую жуткость её картине придают белые халаты на нацистах.
За девять дней до освобождения Освенцима Красной армией Бубу и её сестру в числе 56 тысяч заключённых отправили на поездах в Германию. Даже несмотря на то что война была почти проиграна, нацисты не прекратили истреблять евреев на своей территории. К счастью, 15 апреля 1945 года британская армия освободила оставшихся в живых узников. На одной из самых сильных картин Бубы изображена она сама. Девушка сидит, опираясь головой на исхудавшие руки и закрывая лицо ладонями. И хотя работающая печь концлагеря уже находится чуть поодаль от девушки, она по-прежнему за колючей проволокой. «Получив свободу, я не знала, что мне с ней делать, — говорит Буба, — мой мир был полностью разрушен. И я решила, что только картины помогут понять, почему для человека, который потерял так много, сама жизнь перестаёт что-то значить».
Прошло всего несколько лет, как Буба перестала рисовать. Сейчас ей 95, её мужу, пережившему Маутхаузен, 99 лет. Они одни из последних живых свидетелей Катастрофы.
Related Posts
Холокост в сердцах и памяти
24.01.2022 Блог
Есть только одна вещь на свете, которая может быть хуже Освенцима — то, что мир забудет, что было такое место.
— Генри Аппель, узник Освенцима
ПОСЛАНИЕ В ДЕТСКОМ БОТИНКЕ ИЗ ОСВЕНЦИМА
Освенцим — самый печально известный нацистский концлагерь. Он открылся в 1940 году на юге Польши и ещё известен как Аушвиц-Биркенау. Это был самый большой лагерь подобного рода. Первоначальной целью его было содержание под стражей политических заключённых. Однако в конечном итоге он превратился в настоящую фабрику смерти. На днях во время плановых работ по сохранению обуви, принадлежащей жертвам этого немецкого нацистского лагеря, была обнаружена интересная находка. В одном из детских ботинок найдены документы, которые проливают свет на печальные подробности этого невероятно тёмного момента в истории человечества.
Когда в январе 1945 года к Освенциму подошла советская армия, нацистские власти приказали покинуть лагерь и вынудили около шестидесяти тысяч заключённых отправиться в другие лагеря. Когда Красная армия вошла в Аушвиц-Биркенау, они столкнулись с ужасающе мрачным зрелищем: тысячи истощённых людей и груды брошенных мёртвых тел.
Людей отправляли в Освенцим со всей Западной Европы. В первой оккупированной немцами стране, Польше, неугодных граждан сначала отправляли в гетто, одно из них называлось Терезиенштадтское гетто в Праге. 10 августа 1942 года так случилось с Амосом Штайнбергом, когда его вместе с родителями, Людвигом и Идой, поместили туда. Оттуда людей отправляли на поезде, в закрытых товарных вагонах, встречать свою судьбу в ужасный концлагерь.
Несчастные не могли не понимать, что их там ждёт. Самым страшным было знать, что такая незавидная участь постигнет твоего ребёнка. Родители пытались сделать для своих детей хоть что-то. Одним из способов было сохранить память о людях, погибших там. С этой целью отчаянные родители тайно записывали информацию о своих детях и прятали от любопытных внимательных глаз жестоких охранников. Конечно, это было очень опасно: если это замечали, то участь провинившегося могла быть гораздо худшей, чем смерть.
Недавно одна из подобных записей была найдена в Освенциме в паре обуви, принадлежащей мальчику, отправленному туда в октябре 1944 года. Всего лишь за шестнадцать месяцев до окончания войны. Личность и история этого мальчика живут лишь благодаря заботе его матери и её самоотверженной любви.
Мать и сын ехали навстречу гибели вместе — в одном вагоне №BA 541. Отца семейства отправили отдельным поездом. Мальчику, которого звали Амос Штайнберг, было всего шесть лет. Его мама позаботилась о том, чтобы его не забыли, написав его имя на ботинках, и эти самые туфли выставлены вместе со многими другими парами обуви в музее Освенцима. Надпись не была замечена до недавнего времени, когда специалисты готовили обувь для выставки. Когда это заметили, то внутри обнаружили и документы ребёнка.
Мальчик и его мать не выжили. Отец был освобождён из подлагеря Кауферинг в конце войны, как свидетельствуют документы. Эта находка дала жизнь ещё одной истории об Освенциме, истории беззаветной материнской любви и преданности. Хоть это и не первый раз, когда там делаются такие душераздирающие открытия. В прошлом году, когда велись ремонтные работы по реконструкции одной из печей, за дымоходом была обнаружена горстка мелких предметов — ложки, вилки и сапожные инструменты, а также обрывки ткани и кожи. Эти объекты были очищены и теперь являются частью постоянной экспозиции объектов, которые посетители могут увидеть во время посещения лагеря.
Лагерь и музей, как и многие другие общественный места, в настоящее время закрыт. Когда он снова откроет свои ворота […] эта детская обувь из Освенцима будет выставлена на всеобщее обозрение. Имя мальчика здесь, изящно начертано на паре ботиночек, потому что его мать не хотела, чтобы о нём забыли. К счастью для неё и для нас, он больше не является очередной безымянной жертвой Освенцима.
Related Posts
Холокост в сердцах и памяти
23.01.2022 Блог
Кто спасет одну жизнь – спасет весь мир.
Мишна, Санhедрин 4:5
СЕКС ВО СПАСЕНИЕ
Чтобы спасти от смерти 12 евреев, ей пришлось во время войны стать любовницей престарелого нациста. Через 40 лет Ирену Гут-Опдайк признали Праведником народов мира. Еще через 30 лет звание получил и её насильник.
«Это была ничтожно малая цена«, – говорила Ирена Гут, хотя и признавалась, что ей как правоверной католичке, конечно же, претила подобная близость. Она вспоминала, как постоянные думы о смертном грехе привели ее в церковь за поддержкой. Придя на исповедь, она надеялась, что священник поддержит ее словами, что человеческие жизни важнее. Но вместо этого Гут услышала, что должна выгнать всех евреев и думать лишь о своей смертной душе. С этим она не могла согласиться. «Знаете, после этого я продолжала обращаться к Б-гу и просить его о помощи. И он мне помогал. Но в церковь я больше никогда не ходила», – рассказывала Ирена Гут, добавляя, что с мужем они все же венчались, но не в католической, а в пресвитерианской церкви.
Ирена родилась в небольшом городке Козинец на востоке Польши в мае 1922 года. Отец был предпринимателем средней руки, мать воспитывала пятерых детей в строгом соответствии с канонами католицизма. По словам Ирены, в семье отвергали любое проявление ненависти, относились ко всем как к братьям и сестрам. К примеру, мать Ирены ухаживала за детьми цыган-кочевников, часто разбивавших лагерь в лесу недалеко от их дома. Она кормила их, вызывала и оплачивала врача, когда те болели.
После окончания школы девушка пошла учиться в медицинское училище. Свой выбор впоследствии она объясняла так: «Все мы чувствовали приближение войны и слышали рычание Гитлера. У меня не было брата, который мог бы нас защитить. Я была самой старшей в семье. Понимая, что вояка из меня никакой, я решила стать еще одной Флоренс Найтингейл и возвращать раненых к жизни. К сожалению, закончить медицинское училище у меня не получилось, началась война. Это был ад на земле».
Училище располагалось в 200 километрах от дома и вплоть до 1941-го Ирена не могла попасть домой. Сумев добраться до Радома, девушка была в принудительном порядке направлена немцами на расположенный неподалеку завод, где упаковывала боеприпасы. Но изможденная скитаниями и болезнями, она не могла работать в полную силу. В очередной раз она упала в обморок прямо перед руководившим работами на конвейерной линии немецким майором Эдуардом Ругамером. Тот вызвал ее к себе и был восхищен ее знанием немецкого языка. Тогда он определил Ирену на работу в офицерскую столовую. Столовая находилась рядом с еврейским гетто в Радоме. Гут ежедневно наблюдала, как жестоко нацисты обращались с евреями. Видела она, и как голодают узники за колючей проволокой. Несмотря на все запреты, Гут откладывала и тайно передавала для них еду.
В 1942-м Ругамер был направлен в Тарнополь – сегодняшний украинский Тернополь, где обживал новое имение, сделав его местом шумных застолий немецких офицеров. Ирену, фактически являвшуюся заключенной, он взял с собой для организации хозяйства. Одновременно он поручил ей руководить офицерской прачечной, для чего «выписал» в помощь 12 евреев из местного гетто. Однажды у стен гетто Ирена стала свидетельницей ужасного события: немецкий офицер, отобрав младенца у матери, подбросил его в воздух и расстрелял. Безжизненное тело малыша на пыльной дороге у гетто стало кошмаром, преследовавшим Гут не только во сне, но и наяву. «Я не раздумывая отдала бы свою жизнь, – со слезами на глазах признавалась Ирена, – если бы могла не допустить этого».
Почти ежедневно она снабжала своих рабочих едой сверх нормы, предметами личной гигиены и медикаментами, которые те проносили в гетто под одеждой, чтобы поделиться с остальными узниками. Помимо этого Ирена прислушивалась ко всем разговорам в доме – особенно между Ругамером и начальником местного гестапо. Так она узнавала о готовящихся в гетто рейдах – и предупреждала участников подпольного сопротивления, знавших о ее тайной помощи евреям. Рейды становились все чаще, и однажды Ирена услышала, как Ругамеру посоветовали срочно искать замену еврейским рабочим среди пленных поляков и украинцев, так как «все евреи гетто доживают последние дни». Осознавая, что кроется за этими словами, Ирена предупредила своих 12 еврейских рабочих о готовящейся опасности. Вместе с ними она соорудила в подвале дома Ругамера фальшивую стену – пространство между ней и настоящей стеной должно было стать пусть тесным, но спасительным укрытием для 12 человек.
Через несколько дней – в августе 1942-го – первые несколько тысяч узников Тарнопольского гетто были загнаны в вагоны и отправлены на смерть. Последний вагон забрал обреченных людей в июне 43-го. Все эти годы, вплоть до освобождения города советскими войсками в апреле 1944-го, в подвале дома Ругамера жили 12 человек. Над их головами то и дело проходили шумные попойки офицеров гестапо.
Люди покидали свое укрытие только днем, когда Ругамер был на работе. Оставаться незамеченными удавалось почти два года. В 43-м, уже после того, как гетто было полностью уничтожено, немецкие власти собрали на площади все население города, устроив показательную казнь польской семьи и евреев, которых они скрывали. Ирена был шокирована увиденным настолько, что забыла закрыть замок в подвал дома, рассказывая об увиденном еврейским женщинам. В этот момент в дом неожиданно вернулся Ругамер. Сразу осознав, что происходит в подвале его дома, он бросился к телефону – звонить в гестапо. Но догнавшая его Ирена, упав на колени, молила пощадить людей, объясняя, что остаться безучастной к их судьбам ей не позволили вера и воспитание.
Как вспоминала Ирена, майор заперся в своем кабинете и пробыл там до вечера. Выйдя, он предложил ей сделку – его молчание в обмен на ее тело. Так Ирена стала вынужденной любовницей немца, которому к тому времени перевалило за 60 лет. Никто из опекаемых ею в подвале людей не знал, какую цену она платит каждую ночь за их жизни. По словам Ирены, майор почти не интересовался тем, как протекает жизнь в подвале дома, хотя и помог обустроить ей землянку в лесу, куда перебралась часть «гостей» дома. Там же, в лесу у одной из пар вскоре появился первенец – Роман Халлер.
С наступлением советских войск Ругамер бежал в Германию, а Ирена, пока не закончились боевые действия, скрывалась в различных убежищах вместе со своими еврейскими друзьями. Уже после войны спасенные помогли Гут добыть поддельные документы, по которым она как немецкая еврейка смогла попасть в лагерь для перемещенных лиц в Германию. Там она познакомилась с Уильямом Опдайком, сотрудником ООН из Нью-Йорка, а после того как эмигрировала в Соединенные Штаты, совершенно случайно встретилась с ним вновь и вышла за него замуж.
О пережитом в годы войны она не рассказывала ни мужу, ни детям вплоть до 1972-го. Но, как рассказывала дочь Ирены, однажды в доме раздался телефонный звонок. Звонивший был отрицателем Холокоста и проводил опрос для написания дипломной работы в колледже. Потрясенная услышанными суждениями звонившего, Ирена рассказала свою историю семье. Муж посоветовал опубликовать эту историю в местной газете. И вскоре Ирене начали приходить письма от спасенных ею людей и их потомков.
В 1982 году Ирена Гут-Опдайк была признана Праведником народов мира и встретилась со спасенными ею людьми. Среди них, в частности, были Ида и Лазарь Халлеры, чей сын был рожден в лесной землянке. Оказалось, что Халлеры после войны остались жить в Мюнхене, где вскоре встретились с майором Ругамером. Тот разошелся с женой, узнавшей о его романе с Гут и спасенных евреях, и бедствовал. Халлеры приняли его в свой дом, а их сын с тех пор и до смерти Ругамера в 1955-м называл его «зейде», то есть дедушка.
К слову, иерусалимский мемориал истории Холокоста «Яд ва-Шем» интересовался у Ирены Гут о возможности признания Праведником народов мира и Эдуарда Ругамера. Но она отказалась поддержать эту рекомендацию. Ирена Гут-Опдайк умерла в мае 2003 года. В 2012 году Эдуард Ругамер был удостоен звания Праведника. Медаль была вручена его сыну – Эриху Ругамеру – после благодарственной речи о своем «зейде» Романа Халлера.
P.S. Скарлетт Йоханссон предложили главную роль в фильме про Холокост — по мотивам основанной на реальных событиях бродвейской пьесы «Клятва Ирены». Источник