учёные прикрепленные посты
Валерий Шварц
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Еврейские мастера культуры, науки, политики о Кишинёве. Источники: фонды еврейской библиотеки им. И. Мангера, интернет.
*********************************************************************************************************************************************
Валерий Ш В А Р Ц
р. 1939
Биолог, поэт, философ
КИШИНЁВ
Прекрасен город в зелени листвы.
Они друг друга больше, чем достойны.
Прислушайтесь, не слышите ли Вы
В многоголосье их напевы дойны?
О чем напевы? О родной земле,
О людях празднующих жизнь, как воскресенье,
О жаждущих летать на помеле,
О нашем к ним святом долготерпенье.
Благословен пред Богом город мой,
И более того – богоугоден.
Он лучше всех – ручаюсь головой –
Из всех возможных в мире малых родин!
БЫК
г. Кишинёв стоит на реке Бык. (из энциклопедии)
Марине Маринчиной , создавшей очаровательный
Сценический образ Быка.
Белые лотосы зданий
Цветут по долне Быка.
А мне без больших притязаний
Намять кой-кому бы бока:
Не русло – убогой стойло.
И мусор, и плесень, и мох.
На донышке гнусное пойло, —
И как он ещё не издох?!
Давно уж не Бык, а Бычок он.
Растёт не вперёд, а назад.
И скоро в утробу истока
Упрятаться будет он рад.
Отдали Быка на закланье,
Не путался чтобы в ногах…
А белые лотосы зданий
Цветут на его берегах.
Шварц, Валерий. Тропинки впадают в дорогу. Откровения бывшего атеиста: Стихи. – Новокузнецк: издательство «Союз писателей», 2012. – С. 40.
МИЛЫЙ ГОРОД
(песня)
Мы летаем по миру, как птицы.
Все прекрасно, лишь одна беда:
Города мелькают, словно лица,
Уносящиеся в никуда.
Но этот город – он совсем особый,
Он завораживает, он берет в полон,
Широкоплечий и высоколобый,
Из сердца рвущий колокольный звон.
Мы летаем по миру, — и что же?
Все течет меж пальцев, как вода.
Потому мне с каждым днем дороже
Редкие родные города.
Мой милый город, ты совсем особый,
Ты завораживаешь, ты берешь в полон,
Широкоплечий и высоколобый,
Из сердца рвущий колокольный звон.
А сегодня я с тобой прощаюсь,
Но да будет светлою печаль!
Хочешь, город, я тебе признаюсь:
Не тебя, — себя мне будет жаль.
Мой милый город, ты совсем особый,
Ты завораживаешь, ты берешь в полон,
Широкоплечий и высоколобый,
Из сердца рвущий колокольный звон.
1997
Шварц, Валерий. Тропинки впадают в дорогу. Откровения бывшего атеиста: Стихи. – Новокузнецк: издательство «Союз писателей», 2012. – С. 29.
ОСЕНЬ В КИШИНЕВЕ
Секрет Пушкина
(шутка)
Умял сегодня два арбуза.
Наелся, так сказать, от пуза.
Еще и дыньку прихватил,
А на вторую нету сил.
А завтра рано поутру
Я ублажать свою нутру
Опять начну, — уж это точно.
Сегодня же, пока заочно
Не оторву никак я взгляда
От сочных гроздей винограда.
А в погребке уже поспел
Пьянящий сердце тулбурел.
Ах, в Кишиневе чудо-осень.
— Продлись, продлись! – ее мы просим.
Не здесь ли осень полюбил
Певец русланов и людмил?
Related Posts
Галина Шафир
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Еврейские мастера культуры, науки, политики о Кишинёве. Источники: фонды еврейской библиотеки им. И. Мангера, интернет.
*********************************************************************************************************************************************
Галина Ш А Ф И Р
Кандидат наук, поэтесса
РОДНОМУ КИШИНЁВУ
Ты стоишь величавый, красивый,
Город песен, творений, цветов!
Словно в сказке тебя сотворили,
Наш любимый, родной Кишинёв!
Видел много ты горя, страданий,
Из руин воскресал наяву –
Вынес всё, и на месте развалин
Прилегли этажи к этажу.
Много фабрик, заводов возникло,
Институтов открыто втройне,
На полях так гудят колосисто
Трактора и комбайны везде.
Твои песни над миром несутся,
Сколько жизни и радости в них!
В них напевы Молдавии льются
О свершеньях, твореньях твоих!
Расцветай же, родная Молдова,
Вместе с нею расти Кишинёв!
Пополняйся всё новым и новым
Город мира, труда и садов!
6/Х-66 г. Кишинёв.
Шафир, Г. Родному Кишинёву //Творческий путь: Стихи и песни. – К.: Б.и., 2002. – С. 75.
Related Posts
Александр Соломонов
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Александр СОЛОМОНОВ
Альпинист, кандидат физико-математических наук, бард,
сочинитель музыки, исполнитель авторских песен.
ШИЗИНО
Много странностей и совпадений
Ожидает на каждом шагу.
Я, конечно, ребята, не гений,
Но сложить пару строчек могу.
Я ж не нашей романской породы
И почти что совсем не еврей.
Мне моральные чужды уроды,
А причёска, увы, из бровей.
Я же не «же си па» по-французски,
Кроме там «же не ма па сис жур».
Я пишу и читаю по-русски,
Два стакана и дым в абажур.
Но однажды, когда за границу
Я собрался на мир посмотреть,
Опозорил родную столицу
Не на четверть, а сразу на треть.
А я как завороженный
Гляжу на мир в окно,
А мне червяк таможенный:
«Так Вы из Шизино»
«Да нет из Кишинёва я»
И паспорт в рожу, но…
«Что за столица новая?
Где ваше Шизино?»
Тут я призадумался всё же
И земля поплыла из-под ног.
Неужели заметно по роже?
Я ж всё время старался, как мог.
Я же сущность убогую прятал
За улыбку кашне и пиджак,
Но надежду оттяпал, ребята,
Этот гнусный таможенник Жак.
И напала до горького вздоха
На меня вековая печаль.
Это как же просёк он, пройдоха?
Любознательный ты наш, Рошаль.
Что на мне, как на всех наших лицах
Неизменно и вечно клеймо,
Да такое, что в пору напиться
Мы ж из бывшей страны Шизино.
Не вымолвить ни слова,
Весёлое кино.
Выходит так, что снова Мы все из Шизино.
И не причём столица
Обидно, что давно
Мелькают наши лица,
И все из Шизино.
Соломонов, Александр. Шизино // Под пряным солнцем Кишинёва. – Кишинэу: Б.и., 2017. – С. 211.
Related Posts
Адела Розенштрах
04.12.2019 Chisinaul evreiesc * Еврейский Кишинев, RU
Еврейские мастера культуры, науки, политики о Кишинёве. Источники: фонды еврейской библиотеки им. И. Мангера, интернет.
*********************************************************************************************************************************************
АДЕЛА РОЗЕНШТРАХ
др. филологии
КИШИНЁВСКИЙ ВАЛЬС
По улице Кузнечной бродили мы с тобой,
А трели птиц беспечных – над нашей головой.
Как лето быстротечно: на радость детворы
На улице Кузнечной жгут из листвы костры…
Наверно, каждый встречный запомнил нас с тобой:
Маршрутом бесконечным мы шли к тебе домой.
На улице Кузнечной мы вновь с тобой вдвоем,
Зовет нас Светом Вечным давно снесенный Дом…
Мелькает… и струится, пылинками клубится,
Грустит, и веселится, и золотится свет.
Молдавская столица, которой равных нет!
Осень ранняя в Молдове, Осень ранняя в Молдове,
Будто дойна, как легенда, словно дар в судьбе –
Этот Вальс о Кишиневе я дарю тебе!
ВНУЧКА ДОКТОРА ФРАДИСА
«МЕМУАРЫ»
Фрагмент
Внучкой доктора Фрадиса — прежде всего — а потом уже дочкой своих родителей я привыкла считать себя с раннего детства. Этот статус не просто устраивал меня, но, признаюсь честно, вселял в сердце веселье и гордость. Знакомясь с кем-то из взрослых, я, называя свое имя и фамилию, неизменно добавляла — «внучка доктора Фрадиса».
Это был вроде титула: «княжна Тараканова» или «принцесса Клевская». Кроме того, такое самоощущение помогало мне правдиво отвечать на совершенно идиотский, но чрезвычайно любимый многими дядями и тетями вопрос: «А кого ты больше любишь, девочка, маму или папу?»
«Дедушку!»- отвечала я без малейшего сомнения, слегка ошарашивая неожиданным ответом чрезмерно любознательных представителей старшего поколения. Греться в лучах дедушкиной славы было легко и приятно. Лишь одно упоминание о докторе Фрадисе рождало на лицах незнакомых людей улыбку, вызывало у них радостное волнение и пламенное желание рассказать о нем его внучке, а порой помогало выходить с достоинством из щекотливых ситуаций.
Подтверждением могут служить некоторые эпизоды моего светлого отрочества и ранней юности. Один из них связан с посещением синагоги.
В Кишиневе до войны было множество синагог: помимо главной, сгоревшей из-за большого пожара, существовали и цеховые синагоги ремесленников: кожевников, виноторговцев, скотопромышленников. Одной из самых красивых считалась синагога стекольщиков. Но в то время, о котором идет речь, от всего былого великолепия оставалась лишь одна, не слишком большая синагога, расположенная в маленьком переулке недалеко от нашего дома, куда примерно за полтора месяца до Песаха евреи нашего города начинали относить муку для выпечки мацы. Для выполнения столь важной миссии семья выбрала меня. С громадным пакетом белой муки в руках и заслуженным чувством гордости за порученное дело явилась я в синагогу и стала ждать своей очереди.
И тут /впоследствии это будет неоднократно повторяться!/ мой вздернутый нос на круглом щекастом лице сослужил мне дурную службу… Какой-то бедно, но чисто одетый седобородый худенький старичок обратился к сидевшей с ним рядом пышной брюнетке средних лет, ярко выраженного иудейского типа внешности, наряженной в темно-вишневый вязаный жакет, и вежливо спросил: «Мадам Голковский, Вы не знаете случайно, что здесь делает эта шиксалэ?»
«Какая шиксалэ? Вот та? В клетчатом платочке? Наверное, хозяева евреи послали!» — живо откликнулась мадам Голковский.
Беседа шла явно обо мне. Я не улавливала всех деталей, так как разговаривали они на идиш, но главное поняла правильно и мгновенно отреагировала:
«Я не шикса… Я, как все тут, муку для мацы… Сами вы — шиксы! А я — внучка доктора Фрадиса!»
Это была неслыханная грубость, но почему-то реакция оказалась совершенно противоположной тому, чего я ожидала. Маленький старичок заметно смутился, а мадам Голковский неожиданно проворно подбежала ко мне и, обнимая, крикнула:
«Будьте же людьми, пропустите ее без очереди, ребенок уже замучился ждать».
И очередь не возражала. Ведь речь шла о внучке доктора Фрадиса, который лечил мужчин, женщин, детей, старух, младенцев и стариков и у доброй половины из них не брал ни копейки за лечение.
Из моральных соображений он никогда не брал денег у медиков любого ранга, соседей, знакомых наших знакомых, солдат, у всех тех, кто жаловался на бедность, а также, разумеется, у родственников, друзей и приятелей.
Дело в том, что дедушка, проводивший ежедневно помногу часов в Республиканской больнице, где постоянно «вел» самых тяжелых пациентов отделения, возвращаясь домой, отнюдь не заканчивал свой рабочий день. Завершив туалет и на редкость легкий ранний ужин в течение получаса, он начинал прием больных, лечившихся у него частным образом. Последний больной покидал его кабинет около одиннадцати, когда за окном царила темнота, победить которую не могли редкие на нашей улице фонари. А в кабинете свет горел до полуночи: дедушка читал и конспектировал статьи о проблемах дерматологии и венерологии из российских, немецких и французских медицинских журналов /когда его не стало, толстые стопки конспектов, а также подшивки журналов вместе с дедушкиной прекрасной профессиональной библиотекой я передала Молдавскому Медицинскому Обществу/.
Зная расписание доктора Фрадиса не хуже его домашних, больные приходили заранее и дожидались начала приема, сидя на соединенных между собой деревянных стульях, в длинном коридоре, откуда дверь вела прямо в кабинет.
Когда бы я не возвращалась из школы, или из библиотеки, или с заседаний литературного объединения старшеклассников, или от репетитора-физика, меня встречали и провожали заинтересованные взгляды пациентов. Я шла сквозь них, чувствуя себя провинившимся солдатом-новобранцем, вызванным перед строем для получения наказания. Неясно, по какой причине, но до конца десятого класса я постоянно ходила с длинной, туго заплетенной косой с коричневой вплетенной в нее атласной лентой, тяжело лежавшей сзади на пальто или свитере, подобно толстой палке сервелата, и с большим портфелем в руке, безжалостно тянувшим меня вниз. И тот вечер, ничем не отличавшийся от других, я вряд ли бы запомнила, если б не громкий, горячий, возмущенный шепот какого-то мужчины за моей спиной:
«Такая молодая, а уже ходит к доктору Фрадису…»
«…И не говорите! Родители, бедные, растят ребенка, растят, а оно вон как выходит… Ищут дочку, а она…» — запричитал в ответ чей-то плаксивый женский голос.
Притвориться, что не слышу, и промолчать было выше моих сил. Я медленно повернулась к сидящим больным и, сдерживаясь изо всех сил, чтоб не закричать на них, /ведь это все-таки взрослые люди!/ я произнесла, что называется «из глубины души»:
«Шулим Кивович Фрадис, доктор Фрадис, который вас лечит, — мой дедушка, понимаете, дедушка! Я здесь живу!»
Related Posts
Люди науки в редких изданиях
12.11.2019 Блог
”Hora Științei – 2019” началась в библиотеке им. И. Мангера с выставок, посвященных разным наукам. А какая же наука без книги и ученых, которые «делают» эту науку. Располагая фондом редких и старых книг, мы представляем вам экспозицию ЛЮДИ НАУКИ В РЕДКИХ ИЗДАНИЯХ. В основном, это издания из серии Жизнь замечательных людей, в которой были изданы книги о выдающихся ученых в различных областях.
- Гумилевский, Лев. Рудольф Дизель [инженер, изобретатель] / Лев Гумилевский. – Москва; Ленинград: ГОНТИ. Ред. науч. — попул. и юнош. лит., 1938. – 296 с. – (Школьная б-ка)
- Забаринский, П. Ампер [физик, математик] / П. Забаринский. – Москва: Журнально — газетное об-ние, 1937. – 176 с.: 2 л. илл. — (ЖЗЛ. Сер. биогр. под ред. Иосифа Генкина. – Вып.1 /121/)
- Забаринский, П. Яблочков [изобретатель, электротехник] / П. Забаринский. – Москва: Молодая гвардия, 1938. – 172 с.; илл. — (Жизнь Замечательных Людей. – Вып. 11 /131/)
- Кочин, Н. Кулибин [механик] / Н. Кочин. — Москва: Молодая гвардия, 1940. – 220 с.; 6 л. илл. — (ЖЗЛ. Сер. биогр. под общей ред. акад. В. Л. Комарова, акад. Е. В.Тарле, акад. А. Н.Толстого – Вып. 7 /163/)
- Лапиров-Скобло, М. Я. Эдисон [физик] / М. Я. Лапиров-Скобло. — Москва: Журнально — газетное об-ние, 1935. – 344 с.; илл. — (ЖЗЛ. Сер. биогр. под ред. М. Горького, М. Кольцова и А. Тихонова. – Вып. 23 — 24 /71 — 72/)
- Мейерович, М. Шлиман [археолог] / М. Мейерович. — Москва: Молодая гвардия, 1938. – 232 с.; илл.; 1 карта. — (Жизнь Замечательных Людей. – Вып. 19 — 20 /139 — 140/)
- Могилевский, Б. Гемфри Деви [химик] /Б. Могилевский. -Москва: Журнально — газетное об-ние, 1938. – 402 с.; илл. — (Жизнь Замечательных Людей. – Вып. 16 /112/).
- Нагорный, С. Седов [гидрограф] / С. Нагорный. — Москва: Молодая гвардия, 1939. – 232 с.; илл. — (ЖЗЛ. Сер. биогр. под общей ред. акад. В. Л. Комарова, акад. Е. В.Тарле, акад. А. Н.Толстого – Вып. 12 /156/).
- Обручев, В. Эдуард Зюсс [геолог] / В. Обручев; М. Зотина; ред. Иосиф Генкин. – Москва: Журнально — газетное об-ние, 1937. – 442 с.: 8 л. илл. — (ЖЗЛ. – Вып. 1 /97/).
- Писаржевский, О. Дмитрий Иванович Менделеев (1834 — 1907) [химик] / О. Писаржевский. – Москва: Молодая гвардия, 1949. – 480 с.; илл.- (Жизнь Замечательных Людей)
- Радовский, М. Фарадей [физик] / М. Радовский; ред. Иосиф Генкин. — Москва: Журнально — газетное об-ние, 1936. – 176 с.: 6 л. илл. — (ЖЗЛ. – Вып. 19 — 20 /91 — 92/).
- Штрайх, С. С. Ковалевская [математик] / С. Штрайх. – Москва: Журнально — газетное объединение, 1935. – 240 с.: 8 л. илл. — (ЖЗЛ. Сер. биогр. под ред. М. Горького, М. Кольцова и А. Тихонова. – Вып. 15 /63/).
Татьяна Искимжи