В первую ночь Хануки 1943 года в Берген-Бельзене состоялся, казалось бы, невозможный праздник. Живя в тени смерти и не зная, когда настанет последний день их жизни, еврейские узники были полны решимости праздновать Хануку традиционным способом и черпать духовные силы, какие только могли, из истории Маккавеев.

Мужчины накопили немного масла за счет своей скудной еды. Женщины, в свою очередь, выдергивали нити из своих рваных одежд и скручивали их в самодельный фитиль. Из-за отсутствия настоящей ханукии, подсвечник был изготовлен из сырого картофеля. Даже дрейдлы для детей в лагере были вырезаны из деревянных ботинок, которые носили заключенные.

С большим риском для жизни многие заключенные незамеченными добрались до барака № 10, где ребе Блужевер должен был проводить ханукальную церемонию. Он вставил импровизированную свечу в импровизированную ханукию и тихим голосом начал воспевать три благословения. На третьем благословении голос ребе разразился рыданиями, потому что он потерял свою жену, единственную дочь, своего сына, свекровь и единственного внука.

Собравшиеся заключенные присоединились к нему в хоре плача, потому что все они также потеряли свои семьи. Тихими голосами, задыхаясь от неудержимых рыданий, они изо всех сил пытались петь традиционный гимн Маоз Цур, воспевающий непоколебимую веру в Бога.

Ребе сказал, пытаясь успокоить всех присутствующих: «Зажигая эту ханукальную свечу, мы отождествляем себя с еврейским народом во всем мире. Наша долгая история насчитывает множество кровавых лет, которые пережил наш народ. Мы можем быть уверены, что независимо от того, что может случиться с нами по одиночке, евреи как народ переживут своих жестоких врагов и в конце концов выйдут победителями!»